Русские школы в Японии – методические подходы, люди, проблемы

(Выступление на ежегодном собрании Японского общества по исследованию проблем преподавания русского языка, 2.12.2012)

Казакевич М.А.

Уважаемые коллеги! Примерно год назад на таком же собрании было решено, что нам как методическому сообществу пришло время понять, что же происходит в Японии в области обучения русскому языку детей с русскими корнями, то естьдетей с наследуемым русским языком. Тогда же была образована группа, взявшаяся за реализацию этого проекта. В неё вошли А.В.Хамано, Г.С.Шатохина, С.В.Сивакова, Е.В.Такеда, О.С. Басова, М.А.Казакевич. Итогом стала конференция «Русско-японское детское двуязычие: вопросы и ответы», прошедшая в 23 сентября 2012 года в рамках Летнего семинара нашего общества. Что же нам удалось понять о ситуации в сфере обучения японско-русских билингвов русскому языку?

1. Прежде всего стало ясно, что нет абсолютно точных данных о количестве живущих в Японии детей с наследуемым русским языком, такая статистика не ведётся ни консульствами РФ, ни официальными органами Японии (об этом говорила в своём выступлении на конференции Ольга Басова). Наибольшая неясность – с числом детей, рождённых в межнациональных японско-русских браках, при этом именно такие дети и составляют бо́льшую часть интересующей нас группы «дети с наследуемым русским языком».

В статье Ганны Шатохиной «Русский язык для детей в Японии: начало большого пути»[1] приводятся Статистические данные правительства Японии за 2010 год, согласно которым в Японии в указанном году проживало 1043 человека россиян в возрасте от 0 до 19 лет (для нас это условно «школьная» группа). Но даже эта официальная информация оказывается пустой, неинформативной для наших целей, так как в одной и той же смешанной японско-русской семьеиногда один ребёнок зарегистрирован как гражданин России, а второйпо разным причинам числится только как гражданин Японии. Кроме того в Японии проживает достаточно много детейс русским языковым наследием, но при этом связанных происхождением не с Россией, а с другими регионами бывшего СССР. Так что, мне думается, потенциальныхдетей-билингвов у нас не одна тысяча, а несколько, возможно 2,5 – 3 тысячи. Вывод –ученики для русских школ есть!

2. Следующий вопрос: хотят ли родители, чтобы их дети не теряли русский язык или же овладевалиим с рождения? Для начала введу термины: «поколение 1.5» – это дети, приехавшие в Японию с русскоязычными родителями до 18 лет; «поколение 2.0» – дети, родившиеся в Японии в русскоязычной семье; «поколение 2.5» – дети, родившиеся в Японии в смешанных семьях (есть и более мелкая градация поколений, но для наших сегодняшних целей она не нужна). Настроения и мотивацию родителей детей всех трёх «поколений» в той или иной форме исследовали уже названные мною коллеги Ольга Басова, Ганна Шатохина, а ранее Стелла Сивакова. В моём анкетировании взрослых русских жителей Японии с целью понять состояние родного языка в русской диаспоре также были вопросы о сохранении русского языка у детей. Наш общий вывод – в целом родители хотят, чтобы дети изучали русский язык. Доказательством этому, кстати, послужило и то, что бо́льшую часть участников Летнего семинара Рокёкен(=Японское общество по исследованию проблем преподавания русского языка) этого года составляли именно родители, многие из них пришли семейной парой. С моей точки зрения, главная родительская причина обучения детей русскому языку – прагматизм, то есть желание дать своему ребёнку дополнительный шанс в будущем, но это не исключает и других, более личных мотивов: общение с русскоязычной частью семьи, связь с русской культурой и проч.

Однако не всё так просто, и особенно в поколении «2.5». Из интервью с мамами детей «2.5» становится понятно, что хотябольшинство родителей хотели бы воспитать своих детей билингвами, при этом всё-такиони не готовы жертвовать слишком многим ради достижения этой прекрасной цели. Чем приходится жертвовать? Собственным временем, усилиями воли, деньгами, покоем в семье, так как далеко не все японские папы или бабушки-дедушки понимают, зачем ребёнку, будущему японскому гражданину, ещё и русский язык. Кроме того существуютстрахи – вдруг русский язык затруднит ребёнку вхождение в японское общество? вдруг это вообще затруднит его жизнь, станет причиной стрессов? Таким образом, сегодня я бы сформулировала так: родители не против, чтобы их дети стали билингвами.

Так что есть проблема мотивации родителей: как начальной мотивации, так и постоянной поддержки родителей в их желании прилагать усилия для обучения детей русскому языку. Есть также необходимость просвещения родителей: надо объяснять им механизмы билингвизма, его реальные, а не выдуманные трудности, а кроме того надо показывать и доказыватьпреимущества, которые билингвизм даёт ребёнку. При этом в русской диаспоре в Японии есть много очень высоко мотивированных родителей; те из нас, кто был на Летнем семинаре, могли почувствовать в аудитории высокий накал родительского энтузиазма и желания учиться и учить детей.

Первым шагом к просвещению родителей я бы назвала лекцию профессора университета Торонто (Канада) Накадзима Кадзуко, прояснившей, на мой взгляд, многое в области психолингвистических и социальных факторов билингвизма.

3. Итак, дети есть, родители в целом хотят обучать детей, следующий вопрос -достаточно ли школ? В ходе подготовки к конференции мы разыскали 15 школ.

Одну из них не пришлось искать долго, это – всем известная общеобразовательная школа (11 классов) при посольстве РФ, в которой учатся не только дети российских служащих, временно работающих в Японии, но и дети-билингвы, постоянно проживающие здесь (все 3 «поколения»). Для них существует экстернат, то естьдля жителей Канто занятия проводятся 1-2 раза в неделюпосле основной японской школы, адля других регионов -самостоятельное дистанционное обучение с приездом экзаментатора 2 раза в год. Все дети учатся по стандартам и программам российских школ, так как особых программ для билингвов в этой школе нет, однако у учителей есть интерес к билингвизму, желание понять и учесть потребности таких детей. Однако, по отзывам родителей, для большинства детей «2.5» учёба в таком режиме – японская школа+российская, и обе в полном объёме – и непосильна, и не нужна.Необходимы другие формы русскоязычного обучения.

Если есть спрос, должно было появиться предложение. И примерно 5-6 лет назад одна за другой, почти одновременно стали появляться русские учебные заведения, называющие себя по разному: школа, развивающий центр, детская студия, клуб. У этих учебных заведений разные названия и разная форма занятий, но есть общая цель – обучение русскому языку как второму родному, или как наследуемому, поэтому я для краткости буду использовать одно общее наименование «школа».

Почему этот «школьный бум» случился у нас именно 5-6 лет назад, то есть почему бурный рост школ начался с 2006 года? Думается, это связано смассовым приездом русских мам в Японию, пик которого пришёлся на 2000-2004 гг.,по данным Ольги Басовой. С этими мамами приехали дети «1.5», чуть позже у них родились дети «2.5».

Однако самая старая из частных русских школ и самая большая на сегодня (40 детей) была организована в 2001 году в Саппоро. Сейчас, кроме Саппоро, школы есть в Немуро, Ниигата, Тояма, Токио, Йокохама, Кавасаки и Киото (список школ прилагается). В них сейчас обучается около 200 детей. Плюс примерно 100 учеников-билингвов в экстернате школы при посольстве.Всего 300 учеников на несколько тысяч потенциальных билингвов -много это или мало? Это целых 300 или только лишь 300, как вы думаете?

4. В своём кратком выступлении 23 сентября, адресованном прежде всего учителям и родителям, я характеризовала школы, пытаясь определить, в чём особенность, «изюминка» каждой. Сегодня же попробую зайти с другой стороны, постараюсь охарактеризовать общее: в методических подходах, в организационной структуре, в проблемах.

О структуре. В каждой школе 2-4 возрастные группы, ученики от 1,5 до 18 лет, но большинство составляют дети  в возрасте 6 – 12 лет. Возрастные группы назову условно – младшая, средняя, старшая. В младших группах в основном занимаются дети поколения «2.5». В средних и старших – все 3 «поколения». Интересно, что в некоторых школах занимаются и чисто японские дети.

И уже здесь начинаются проблемы! Как делить детей на группы: а) по возрасту? б) по тому, осваивают ли они русский как первый родной? как второй родной? как второй язык? в) по принципу «умеетученик читать/писать или не умеет»? Я перечислила 3 варианта, которые встречаются в наших школах, но главная проблема в том, что школы  маленькие, и в действительности в одну группу попадают очень разные ученики и по возрасту, и по уровню владения языком, и по типу развития билингвизма (под этим я имею в виду, какой язык у ребёнка на данный момент является доминантным, «сильным» – русский или японский). И эта разнохарактерность групп создаёт сложности как для учителей, так и для детей. Только самая крупная школа в Саппоро может себе позволить иметьотдельные программы для детей с разным доминантным языком. Только школа в Немуро, существующая как благотворительный проект российской компании «Орион», позволяет себе индивидуальный подход к расписанию и программе занятий каждого ребёнка.

Обычно же занятия проходят 1 раз в неделю, но в нескольких более крупных школах – 2-3 раза в неделю. Время урока от 40 до 90 минут.

Кроме русского языка, почти в каждой школе есть дополнительные предметы, это могут быть: окружающий мир, история, английский, математика и логика, творческая деятельность – рисование, лепка, даже хореография и пение. Можно сделать вывод, что вводя в программу школы преподавание естествознания, истории, математики, учителя хорошо понимают следующее: мало учить детей только русскому языку или навыкам письма и чтения, надо также формировать у них понятия, понятийный аппарат, мышление на русском языке. Кроме того, дополнительные предметы, естественно, обеспечивают введение абстрактной лексики, более сложных грамматических моделей, то есть расширяет и углубляет инпут (=вводимая лексико-грамматическая информация).

Но здесь тоже возникает сложноразрешимая проблема: как успеть всё это при одном занятии в неделю?

Почти все учителя, по крайней мере руководители школ, имеют педагогическое образование и опыт работы с детьми. При этом они всё-таки ощущают недостаток знаний и опыта в работе с билингвами и хотят учиться, обмениваться опытом. Все учителя работают очень вдумчиво (это показала большая, подробная анкета, которую мы провели среди руководителей школ). Но выяснилась и ещё одна школьная проблема – нехватка квалифицированных учителей. Вот мнение руководителя одной из школ в Канто: «если бы я нашла ещё 1-2 учителей, мы могли бы заниматься с детьми не один раз в неделю, а 2-3 раза». Кстати, за эти годы школьного бума несколько школ уже распались; я не могу утверждать категорично, но мне кажется, это произошло по причине недостаточного профессионализма тех, кто хотел бы учить детей.

И последняя проблема организационного порядка – место для занятий. У многих школ нет постоянного места, снимают классы в разных районах, это всегда трудно. Но есть и великолепное, с моей точки зрения, решение проблемы: в Саппоро занятия проходят на территории университета Хоккайдо.

5.О программах. Как учителя определяют цели своих школ? Кроме обучениясобственно русскому языку, это:

- умственное и творческое развитие ребёнка на русском языке,

- приобщение к русской культуре,

- общение билингвальных детей между собой.

Многие учителя серьёзно думают о будущей культурной самоидентификации своих учеников.

Какими дорогами учителя идут к достижению этих целей?

Всё более или менее ясно с младшей группой, с детьми от 1,5 до 4-5 лет. Учителя работают так, как это принято в российских детских садах, используя развивающие игры, пальчиковый тренинг, логопедические приёмы развития речи. Пытаются тренировать артикуляционный аппарат детей, добиваясь чистого произношения. Стараются увеличивать и расширять русскоязычный инпут, так как отставание детей-билингвов от монолингвов в лексике начинает стремительно нарастать к 4 годам. (Есть исследование, проведённое в Европе, согласно которому до 4 лет отставание в лексическом запасе равняется 1 году, но затем разрыв увеличивается.)

Но более проблемным для учителей, как я ощутила по их анкетам, является следующий этап, условно говоря «средняя возрастная группа», то есть период обучения грамоте. Это дети от 5-6 лет и старше. Для монолингвов этап обучения грамоте в русской школе занимает полгода, в наших же школах, по словам учителей, 2 года, иногда 3 года.

Учителя понимают, что вне языковой среды детям нужен не только расширенный инпут, но и интенсивный аутпут (=выход в речь), поэтому пытаются уже на этом этапе учить детей пересказу и сразу же – составлению письменных текстов. Даже когда дети ещё не умеют писать все буквы, не знаю талфавит полностью, эта работа уже начинается. Например, в одной школе дети пишут письма коту Мурлыке («котом», конечно, работает учитель), потом устраивается переписка детей друг с другом, ведение дневников и проч.

На среднем этапе учителя уже должны обращать внимание на системное исправление ошибок морфологии и синтаксиса. Пока у нас нет точных данных об особенностях русско-японского билингвизма, но по результатам нескольких исследований в Европе уже ясно, что детям-билингвам труднее даётся система существительного, чем глагольная система (прежде всего падежи: и функции падежей, и окончания), в видах глагола дети допускают так называемые «уникальные ошибки билингвов», то есть ошибки, которые не встречаются ни у русских детей-монолингвов, ни у иностранцев, изучающих русский язык как второй. У русско-европейских билингвов не особенно много проблем с синтаксисом, а у наших детей, я предполагаю, они могут быть из-за значительной типологической разницы контактирующей пары языков (русский/японский). Вот наблюдение одной из наших учительниц:«Дети затрудняются в построении предложений, им легче построить японскую фразу, чем русскую».

Ну, а затем начинается следующий, ещё более трудный этап – старшая группа. Японский язык становится полностью доминантным, отставание от русскоязычных монолингвов продолжает нарастать. В русской языковой системе ребёнка идут 2 параллельных процесса – развитие языка и его же угасание (=забывание, аттриция). На этом этапе, кроме развития лексики и грамматически правильной устной речи, стоит также задача грамотного письма. А ведь в русском языке очень трудная орфография, и, не пользуясь русским языком в сфере письменной речи, дети просто не могут освоить сложные орфографические правила. И ещё проблема – небольшой словарный запас мешает чтению текстов, которые интересны детям этого возраста.  Говоря утрированно, подростки хотели бы читать Гоголя, но реально могут понять только сказку «Репка». И при этом мотивация детей стремительно падает! Возможно, мотивация и есть главная проблема этого этапа.

Чтобы поддерживать мотивацию детей, увеличивать русскоязычный инпут в школах ведётся большая внеклассная работа  – праздники, фестивали, конкурсы; в Немуро есть даже 3-дневный Летний русский лагерь (отличный способ языкового погружения! по словам учителя из Немуро, словарный запас детей взрывообразно увеличивается после этого).

Русскоязычные школы в Японии, конечно, ещё очень молодые, есть даже вполне юные. Пока только одна школа имеет единую программу обучения, рассчитанную на определённое количество лет, с чётко сформулированными целями каждого этапа. Другие школы ещё идут к этому.

Вот такая картина работы маленьких частных школ вырисовалась из анкет учителей, разговоров с ними, материалов, представленных на конференции.

6.О методических подходах. Мне кажется, сейчасучителя в большинстве своём опираются на российские методики, рассчитанные на монолингвов, используют то, что им хорошо знакомо, но пытаются адаптировать методические приёмы, приспособить их к проблемам билингвов. Используют учебники и пособия как для русских школ, так и для детей, живущих за границами России. Ни те, ни другие, как я понимаю, не удовлетворяют учителей полностью, поэтому они пытаются компилировать,собирать подходящий материал из разных учебников, но удачная компиляция – дело  трудное (наверно, вы все знаете это по собственному опыту преподавания русского языка взрослым). Как сказала мне одна учительница: «У меня это стало получаться только в третьей по счёту средней группе».

Есть в Японии и другой методический подход – вера в чудесную силу методики РКИ (=русский как иностранный), в возможность прямого переноса наших с вами методов на работу с детьми. Подробный разговор и дискуссия об этом – тема для другого собрания.

На мой сегодняшний взгляд,методический путь для детских школ должен проходить между традиционными методами работы с детьми-монолингвами и методами РКИ, с учётом приёмов логопедии.То есть это должен быть свой, третий путь, его надо ещё искать.И главное – методы и приёмы обучения должны быть национально-ориентированными, то есть учителя должны обучать не просто билингвальных детей, а русско-японских, русско-немецких, русско-итальянских и т.д. билингвов.

Подобное понимание я вынесла из наблюдений над работой школы «Одуванчик» в Тояма, из бесед с её руководителем Еленой Такеда, нашей коллегой по Рокёкен. В этой школе  я наблюдала и уроки, и общение учителя с родителями, видела учебные материалы, а также письменные работы детей. Хотя начальной целью посещения этой школы было только наблюдение за речевыми ошибками детей, захотелось просто понять особенности японско-русского билингвизма.

Кстати, на конференции в сентябре проф. Накадзима говорила о том, что надо искать такой способ обучения детей, который способствовал бы освоению и японского языка тоже. Эта мысль кажется мне очень интересной и важной.

7. Подводя итоги…

Первое. Конечно, каждый ребёнок в любой культуре сам конструирует для себя грамматику родного языка, подражая образцам речи, которые он слышит, то есть ребёнок овладевает языком. Но в случае билингвизма – при доминантном языке окружения, при непрестижности (ничего обидного, это термин!) языка матери/отца или семейного языка – ситуация формирования языковых систем ребёнка осложняется.Ребёнку надо помочь: кроме овладения языком, ребёнка необходимо обучать языку.То есть нужна школа и грамотный учитель.

Если в младшем возрасте (до 4-5 лет) ребёнок нуждается прежде всего в обильном инпуте и некоторой «настройке» своей языковой системы (лучше с помощью специалиста), то в период обучения грамоте и далее, особенно на фоне укрепления доминантности языка окружения, ребёнку необходим учитель-профессионал.

Достаточно ли у нас школ для этого? Примерно 3000 детей, около  300 из них, то есть 10%,обучаются в 15 школах, безусловно, какая-то часть детей в той или иной мере получает домашнее русскоязычной образование… Всё-таки, я думаю, это «всего лишь 15 школ»! В таких крупных городах со сравнительно большим количеством русскоязычного населения, как Нагоя, Кобе школ нет. Не ясно пока, каково положение дел на Сикоку и Кюсю. Как мне стало известно вчера, в Осака совсем недавно возникла школа. Значит, школ теперь 16. Замечательно, что моя информация устаревает быстро!

Второе. Мне кажется, нам необходим какой-то «ликбез» для родителей, прежде всего для мам поколения детей «2.5». Развеять их страхи, преодолеть их лень (есть и такое, наверно), объяснить им опасности double-limited билингвизма, когда ни один из языков ребёнка не развивается нормально, что становится причиной школьных и жизненных неудач детей (проблема активно изучается в Японии на примере детей бразильских переселенцев).

Третье. После сентябрьской конференции учителя нескольких школ уже образовали своё профессиональное сообщество: определили цели и формы своей деятельности, начали обмен опытом и мнениями (пока в форме конференц-переписки, а в будущем они хотели бы организовать свой сайт или «учительскую» площадку на каком-то сайте). Возможно, в перспективе это зарождающееся сообщество учителей сможет создать свой, национально-ориентированный учебник или даже учебный комплекс.В 2013 году Рокёкен планирует провести ещё одну конференцию для учителей и родителей, которые сами учат своих детей, теперь – с методической повесткой дня.

Четвёртое. Для создания полноценных учебных программ, для написания учебника учителя должны хорошо понимать, как русская и японская языковые системы взаимодействуют между собой на разных этапах овладения ребёнком двумя языками. Способом для исследования этого может быть наблюдение за речевыми ошибками детей, анализ этих ошибок. На мой взгляд, это большая и интересная работа для исследователей, особенно для наших молодых коллег. Учитывая, что межъязыковая интереференция (=влияние языка на другой язык) работает в обе стороны, необходимо изучать ошибки детей не только в русском, но и в японском языке. То есть это могло бы стать интересной задачей не только для русских, но и для японских исследователей.

И последнее. Как преподаватель я совершенна убеждена в том, что одним из важнейших факторов успеха в образовании является СИСТЕМА. И мне кажется, в Японии надо начинать строить систему русскоязычного образования детей. До сих пор школы и учителя ощупью и по одиночке искали какой-то путь, пытались определить свою цель, свой метод. Однако сейчас уже вырисовывается контур сообщества учителей, школы узнали друг о друге и познакомились. Можно начинать «совместное строительство» в ходе периодических маленьких собраний и больших конференций. Какие задачи нужно решить, чтобы обучение детей было системным и, значит, вело к хорошим результатам?

Необходимо, мне кажется:

а) провести needanalysis (=диагностику потребностей и мотивов) именно наших, японско-русскихдетей для всех видов речевой деятельности – говорение, письмо, чтение, восприятие речи на слух;

б) исходя из конкретных потребностей и мотивов определить метод и содержание обучения на каждом этапе;

в) выработать свой, хотя бы приблизительный Стандарт длякаждой возрастной группы,куда должны войти:

-конечные цели и задачи в каждом виде речевой деятельности,

-общая характеристика содержания обучения в области грамматики на базе анализа ошибок японско-русских билингвов,

- рекомендуемые типы упражнений, заданий

г) подумать о методах контроля знаний и умений детей.

Имея такой совместно выработанный фундамент, каждая школа могла бы строить на нём свою оригинальную, творческую систему преподавания. Молодым и начинающим учителям было бы легче работать, родители-учителя знали бы, куда и как вести своих детей.

23 сентября на нашей конференции была мама 2-летней девочки, прилетевшая с Окинава. Понимая, что на Окинава не скоро ещё откроется русская школа, мама готовится обучать дочь русскому языку самостоятельно. Мне кажется, мы должны ей помочь!

 Приложение

Школы, руководители, учителя (безусловно, здесь указаны далеко не все реально работающие учителя, в списке только те, о ком я знаю; прошу прощения за отсутствие некоторых отчеств)

1. «Русская школа в Саппоро», Саппоро (Ладохина Ольга Владимировна, Пайчадзе Светлана Сергеевна, Токарчук Евгения Владимировна)
2. «Славянка», Немуро (Берёзкина Юлия Филипповна)
3. «Родничок», Ниигата (Карасава Мария Юрьевна)
4.  «Одуванчик», Тояма (Такеда Елена Викторовна)
5. “BilinguaClass”, Токио (Сивакова Стелла Валерьяновна, Дитятьева Юлия Сергеевна)
6. «Росинка», Токио, Йокогама (Кураока Мария Владимировна)
7. «Умка», Йокогама (Ариёси  Анна Юрьевна)
8. «Радуга», Токио (Такахаси Жанна Юрьевна)
9. «Ладушки», Токио (Крыс Лада Викторовна)
10. «Лингвадар», Токио (Корээда Елена Юрьевна)
11.  «Детский клуб на Тамачи», Токио (Сато Наталия Николаевна)
12. «Yummy», Кавасаки  (Тсуджимото Светлана Игоревна)
13. «Почемучка», Токио (работают всего несколько месяцев, данных пока нет)
14.  «Русский клуб», Киото (Цуда Екатерина, Нисимура Оксана)
15. Школа при посольстве РФ, Токио (учителя начальных классов – Тараканова Светлана Николаевна, Костицына Светлана Алексеевна, Савельева Ирина Валерьевна